На террасе говорили о славянофилах и Данилевском, о Герцене и Лаврове. Клим Самгин знал этих писателей, их идеи были в одинаковой степени чужды ему. Он находил, что, в сущности, все они
рассматривают личность только как материал истории, для всех человек является Исааком, обреченным на заклание.
Такой человек, как Бл. Августин, написал трактат о браке, очень напоминающий систему скотоводства, он даже не подозревает о существовании любви и ничего не может об этом сказать, как и все христианские учителя, которые, по моему глубокому убеждению, всегда высказывали безнравственные мысли в своем морализме, то есть мысли, глубоко противные истине персонализма,
рассматривали личность, как средство родовой жизни.
Неточные совпадения
Мы говорим: общество, которое
рассматривает человека только как орудие своего обогащения, — противочеловечно, оно враждебно нам, мы не можем примириться с его моралью, двуличной и лживой; цинизм и жестокость его отношения к
личности противны нам, мы хотим и будем бороться против всех форм физического и морального порабощения человека таким обществом, против всех приемов дробления человека в угоду корыстолюбию.
Мы
рассмотрели большую часть нравоучительных статей «Собеседника», в которых являются сколько-нибудь живые
личности, сколько-нибудь действительная жизнь.
С этой точки зрения, говорят они, и можно
рассматривать разные
личности и разные народности совершенно отдельно по каждому из двух пунктов: знания могут быть у человека в известном объеме и порядке, но уменье распоряжаться ими может быть развито совершенно несоответственным образом.
Но много ли являлось в Европе историков народа, которые бы смотрели на события с точки зрения народных выгод,
рассматривали, что выиграл или проиграл народ в известную эпоху, где было добро и худо для массы, для людей вообще, а не для нескольких титулованных
личностей, завоевателей, полководцев и т. п.?
Война и войско не могут не
рассматривать человеческой
личности как средства, как подчиненной части нечеловеческого целого.
Для меня это всегда было столкновение любви и свободы, независимости и творческого призвания
личности с социальным процессом, который
личность подавляет и
рассматривает как средство.
Физическая красота, но главным образом какие-то неуловимые духовные особенности любимой
личности (мужской или женской) заставляют нас именно ее считать выше всех остальных, представлять ее идеалом всех женщин (я говорю — женщин, потому что
рассматриваю этот вопрос как мужчина), — и именно идеалом, то есть образцом для всех других женщин.
Чтобы понять жизнь человека, т. е. тот закон, которому для блага человека должна быть подчинена его животная
личность, люди
рассматривают: или историческое существование, но не жизнь человека, или несознаваемое человеком, но только видимое ему подчинение и животного, и растения, и вещества разным законам, т. е. делают то же, что бы делали люди, изучающие положение неизвестных им предметов для того, чтобы найдти ту неизвестную цель, которой им нужно следовать.